Джонни Оклахома, или Магия массового поражения - Страница 51

— Скажите, виконт, нельзя ли не выказывать ваши магические способности столь явно? Действовать немного потише, что ли.

Джонни на мгновение задумался, зачем‑то оглянулся на лежащего в кустах с биноклем норвайского рикса. Потом кивнул:

— Тишину не обещаю, барон, но инкогнито постараемся сохранить.

— Что сохранить?

— Не обращайте внимания, это по — норвайски.

По гномьим меркам штандартен — мастер хирда «Блюминг Великий» очень стар, а некоторые его недоброжелатели уверяли, что тут не обошлось без помощи нечистого. Не может честный гном, если он не королевской крови, жить столь долго — многочисленные битвы или обвалы в шахтах всячески тому препятствуют. А этому уже сорок лет! Почти сорок один!

Впрочем, недоброжелателей осталось мало — Монделл Орбак непревзойдённый воин, и любые слухи пресекает самым надёжным способом, вызывая сплетников на поединок. Долгая жизнь немало побросала штандартен — мастера по свету, и она же вынудила научиться пользоваться любым оружием в совершенстве, так что у противников не оставалось ни единого шанса. А глупцов не жалко — у короля много!

Эти же глупцы сейчас пытались убедить командующего в необходимости подкопа под замок. Куда там подкапываться? Слишком много чести для окружённой деревянным тыном башни.

— Никаких подкопов! Продолжаем обстрел! — рявкнул Орбак. — Или кто‑то сомневается в мудрости Его Величества, приказавшего провести испытание машин?

Тут старый гном немного исказил настоящее положение вещей. Как раз король и был главным противником любой метательной техники, предпочитая воевать согласно традициям. А всё, что летит, оно от эльфов, следовательно, от нечистого. Разве исключая арбалеты, но и то со скрежетом зубовным. Еле — еле удалось уговорить…

Собравшиеся в шатре гномьи командиры скромно промолчали. А что спорить‑то? Себе дороже — по самым достоверным слухам именно Монделл Орбак после окончания войны возглавит комиссию по наделению особо отличившихся воинов усадьбами и поместьями. Поспорить сегодня, и потерять надежду на осуществление мечты завтра? Да пронесут Небесные Боги мимо чашу сию!

Сотни, даже тысячи лет в сердце каждого гнома жила жажда справедливости. Когда‑нибудь, говорили, подгорный народ займёт достойное место под солнцем, прогнав жадных людишек с незаконно занимаемых исконных гномьих земель, отнятых в незапамятные времена коварством и обманом. Так победим! И каждому герою — по два раба и четыре рабыни!

Видимо, эти мысли посетили многих, потому что звук сигнального рожка, потревоживший благоговейное молчание, был воспринят как личное оскорбление. В том числе и господином штандартен — мастером:

— Что там творится?

В шатёр просунулась голова часового:

— Парламентёры едут!

— Из замка?

— Нет.

— Тогда откуда?

— Из леса.

— Что хорошего может придти из леса?

Новый мир во многом походил на покинутую путешественниками Землю — вода такая же мокрая, снег белый и холодный, небо голубое, луна на нём тоже одна. География, конечно, отличается, но флора и фауна один в один, разве что количество разумных рас меньше. Земные учёные их насчитывали от шестнадцати до тридцати шести, а тут всего три. Оборотни не считаются, они обычные мутанты.

Вот почему Ирка и удивилась, увидев, на чём приехал на переговоры гномий командир. Неужели нет денег на нормального коня, и приходится ездить верхом на баране?

— Сэр Люций, — обратилась рыжая к фон Бюлову. — Вы, как человек пожилой и опытный, сможете объяснить, кто их этих животных главный?

— Это так важно, леди Ирэна?

— Нет, но любопытно же. Козёл верхом на баране!

Гномы отличаются великолепным слухом, и штандартен — мастер услышал оскорбительный для него разговор. Такие слова смываются только кровью. А ещё лучше не торопиться, и с чувством, толком и расстановкой намотать кишки обидчика на его же собственную шею.

— Кто такие? — Орбак спрашивал у сопровождающих его коротышек, тем самым выказывая людишкам всю степень презрения. — Узнать и доложить!

Бородач с красным мясистым носом, исполняющий обязанности адъютанта при командующим хирдом, выехал вперёд и проорал:

— Кто посмел беспокоить штандартен — мастера, надежду и опору Подгорного Трона, видящего во тьме, поражающего врагов, не знающего пощады, величайшего среди равных Монделла Орбака?

— Ни хрена себе титул! — хмыкнул Вова. — Как у турецкого султана.

— Видали мы лилипутов и покрупнее, — отмахнулась рыжая, и крикнула красноносому. — Скажи своему барану, что мне не интересны его прозвища!

— Это не баран, а каменный архар! — оскорбился гном.

— Хоть сайгак… я не про рогоносца говорю. Или штандартен — мастер командующий тоже? Это самое? С рогами?

Только сейчас до командующего хирдом дошло, что его снова оскорбили. И если на первое оскорбление нельзя было отвечать из‑за глупого закона о неприкосновенности послов, то повторное отбрасывало прочь все сдерживающие условности.

— Взять их!

Давно известно, что в гости лучше всего ходить большой компанией — даже если припрёшься незваным, хозяева постесняются выказать и высказать неудовольствие. А чем переговоры хуже? Да ничем, поэтому три сотни сопровождающих штандартен — мастера хмурых коротышек воспринимались им как нечто само собой разумеющееся.

Вот только исполнить приказ оказалось несколько сложнее, чем отдать его.

— И это, виконт, вы называете сокрытием магических способностей? — барон Мальборо с укоризной покачал головой. — Мы же договорились, сэр Джонни.