Джонни Оклахома, или Магия массового поражения - Страница 68

— Ага, помогите, — согласился Карл. — Только ответьте пожалуйста на такой вопрос — какому болвану пришло в голову шипеть? Неужели нельзя было тихонько свистнуть?

Пограничник с нашивками урядника удивился и почесал в затылке:

— Да вы же сами… того самого… Вот мы и подумали…

— Это у меня свист такой, понятно?

— Да что же тут непонятного, ваша милость? Ясное дело, что свист. Только это… может быть, в следующий раз будем уткой крякать?

Глава 23

Командующий хирдом «Швайнкопф» штандартен — мастер Беньямин Голомой происходил из древнего гномьего рода, и являлся дальним свойственником Его Подгорного Величества по женской линии. Не кровное родство, конечно, но близко к тому — их двоюродные прабабушки вместе обучались в пансионате благородных гномок в имперской столице, и по гномьим меркам это довольно высоко ценилось. И потому высочайшим разрешением семье будущего штандартен — мастера дозволялось называть первенцев королевским именем.

Поговаривали, будто вместе с таким подарком юный Беня Голомой получил непреодолимую жажду власти, и в армию подался исключительно для поиска сторонников. Врут, наверное, завистники… Зачем командующему хирдом внешние атрибуты власти, если его личное состояние позволяет контролировать одну половину Подгорного Королевства, и влиять на другую? Причём всё те же злые языки утверждают, что кошелёк штандартен — мастера ровно в три раза толще всей казны королевства.

Кстати, как он умудряется одновременно командовать хирдом и управлять огромным торговым домом, поставляющим рабов для каменоломен Империи, Лузитании, Тевтонбурга и даже охваченной постоянными смутами Трансильвании? Не иначе как имперские колдуны помогают.

— Ваше Высокопревосходительство, к вам начальник штаба с докладом.

Как и многие облечённые властью гномы, Беньямин Голомой предпочитал человеческие титулы. По его мнению, только они правильно отражали всё величие духа и суровую мощь, присущие Подгорному Королевству. А то, что они человеческие… Так люди всегда отличались хитростью и вороватостью — наверняка украли у древних гномов звучные названия и беззастенчиво объявили своими.

— Зови! — командующий откинулся на пуховые подушки малого походного ложа, и погладил себя по животу. — Заодно и пожрать принеси.

— Ужин на двоих? — почтительно осведомился мастер — секретарь.

— С ума сошёл? Я не настолько богат, чтобы кормить каждого появляющегося здесь проходимца. Разорения моего хочешь, сволочь?

— Я просто подумал, что урчание в его голодном желудке может испортить вам аппетит, Ваше Высокопревосходительство, — поклонился секретарь, прекрасно осведомлённый о неприязни штандартен — мастера к своему начальнику штаба.

— Глупая рожа канцеляр — мастера Фарионля испортит его ещё вернее. И как только Небесные Боги терпят на земле такого негодяя?

Разумеется, командующий хирдом судил слишком пристрастно. Начальник штаба хоть и не блистал острым умом, но на фоне общей массы выглядел почти гением. Но вот то, что он был назначен прямым повелением Его Подгорного Величества, наводило на кое — какие мысли. Очень неприятные мысли!

— Тащи пожрать и веди сюда этого старого недоумка.

Мастер — секретарь ещё раз поклонился и исчез, чтобы буквально в то же мгновение появиться опять, но на этот раз с подносом в руках, и в сопровождении гнома почтенных лет, согнувшегося под непомерной для него тяжестью тонких парадных доспехов. Пока кушанья перекочёвывали на низенький столик у ложа командующего, начальник штаба молчал, с неодобрительной миной на лице пережёвывая нижнюю губу, а после того, как последнее блюдо заняло подобающее ему место, заговорил тонким, срывающимся на визг голосом.

— Рапорт о состоянии дел, господин Голомой, — титулы и звание канцеляр — мастер упустил из врождённой вредности. — Начать с плохих или с хороших?

— А что, есть и те и другие? — удивился командующий.

— Разумеется.

Голомой отправил в рот кусок мяса, немногим уступающий размерами его собственной голове, и невнятно промычал:

— Фафай хафофы…

— С хороших? Хорошая новость только одна — дожди закончились, и мы за три следующих дня сможем наверстать отставание от рекомендованного Его Величеством графика. Вам знакомо это слово, господин Голомой?

Штандартен — мастер усмехнулся и мощно рыгнул в сторону изрядно надоевшего королевского соглядатая.

— Следующие новости давай.

— Остались только плохие.

— Всё равно говори.

Начальник штаба хирда ещё раз пожевал нижнюю губу, и через неё же процедил:

— Бригада из десяти метательных машин до сих пор не вернулась после обстрела грумантской пограничной заставы.

— Так пошлите кого‑нибудь им навстречу!

— Ночью? Это запрещено.

— Ну и что? Бедолаги застряли где‑нибудь в грязи с гружёными повозками, а ваша нерасторопность, господин Фарионль, заставит их заночевать в дороге. Вы не бережёте подданных Его Величества, канцеляр — мастер!

Старый гном скрипнул зубами и скривился. Причём здесь Его Величество, если всем известно, что хирд снаряжён и вооружён на личные средства господина Голомоя и набран из его собственных должников? Кроме торговли рабами, штандартен — мастер владеет крупнейшим гномьим банком, и каждый второй грош, проходящий через руки жителей Подгорного Королевства, взят взаймы в одном из его отделений. Залогом служит всё, включая жизни. И вот результат… опасный для Беньямина Восьмого Блюминга результат.