Джонни Оклахома, или Магия массового поражения - Страница 69

— Мы примем меры по поиску бригады метательных машин, господин командующий. Надеюсь, что приказ об отправке отряда будет подписан вами собственноручно?

Штандартен — мастер замаскировал усмешку хрустом восхитительных медовых вафель с ореховой начинкой. Старая скотина целенаправленно копает под командующего хирдом и старается подтвердить документом любую оплошность. А Его Величество будет недоволен оставлением без присмотра и надёжной охраны ценнейших метательных машин и секретных снарядов к ним. Кстати, о снарядах…

— Скажите, любезнейший канцеляр — мастер, разве учёт расхода огненной смеси не входит в обязанности начальника штаба?

— Да, входит, но причём здесь это?

— При всём! — с победоносным видом заявил Беньямин Голомой. — Потрудитесь предъявить отчётность по использованию «гномьего огня» для уничтожения грумантской пограничной заставы.

— Но бригада метательных машин неизвестно где!

— Вот именно! Найдите, узнайте… и добро пожаловать на доклад! А пока можете быть свободны, господин Фарионль!

Начальник штаба остолбенел от невиданной наглости командующего, и с трудом сдержал крепкие слова. Ругаться с большим начальством опасно, а спорить бессмысленно, потому он молча развернулся и вышел из шатра. И не успел сообщить штандартен — мастеру о нескольких пропавших караульных. Как оказалось буквально через несколько минут, это сообщение в любом случае запоздало.

— Видишь белый шатёр в центре лагеря? — сотник доверил наводку метательных машин своему заместителю, а за собой оставил выбор целей. — На три пальца правее самого большого костра.

— Это тот, рядом с которым вилы торчат? — на всякий случай уточнил Блумберг. — А под вилами пьяный гном стоит.

— Там часовой, это, во — первых…

— Ага! А чего его мотает?

— Представления не имею. Ну а во — вторых, не надо путать личную тамгу командующего хирдом с крестьянским инструментом. По гномьим легендам, именно таким трезубцем Небесный Первогном будет вытаскивать свой народ из огня в тот час, когда весь мир превратится в пылающий кузнечный горн.

Бывший кашевар задумчиво почесал в затылке, и решил:

— А по мне, так лучше сгореть, чем отправиться живьём на небеса с вилами в заднице. Да пусть даже в любом другом месте! Нет, всё равно не согласен. Не, а он их точно станет из огня вытаскивать, или это красивая сказка?

Сотник пожал плечами:

— Да мы сейчас сами всё увидим. Насчёт всего мира сомневаюсь, но небольшой кузнечный горн коротышкам обеспечим. Ты готов?

— Нет, конечно. Дело это для меня новое, быстро оно не получается. И вообще, ваша милость, не мельтешили бы вы перед глазами.

— Что значит новое? — удивился Карл. — А кто обещал, что машины будут исправно стрелять?

— Я обещал, — согласился Блумберг. — Но вот про точность попаданий разговора не было. И где, кстати, горшки с «гномьим огнём»?

— Не лучше ли сначала камнем попробовать? — предложил кто‑то из пограничников.

— Ага, или твоей дурной головой. Раскладывайте снаряды, бездельники! Пошевеливайтесь!

Для переноски горшков с «гномьим огнём» сотник назначил самых спокойных пограничников, способных, если припрёт, устроить засаду в муравейнике и просидеть там целый день, так что поторапливание командира заставы было оставлено без внимания. Глиняные снаряды со смертельно опасной начинкой вытащили из телег, где те лежали в специальных подставках, устеленных для мягкости соломенными жгутами и мешками с овечьей шерстью.

Первый горшок лёг в ложку метательной машины, и Блумберг, старательно прячущий за спиной дрожащие от предчувствия неудачи руки, спросил:

— Есть желающие войти в летописи?

Гржимек раскусил нехитрую уловку, и укоризненно покачал головой:

— Хочешь свалить промах на кого‑то другого?

Тот тяжело вздохнул, принял вид оскорблённой невинности, и решительно взялся за рукоять деревянного молотка:

— Бить будем одновременно всеми машинами, и тогда у нас появится шанс сделать ещё пару залпов. Поднимется паника, то да сё… пока разберутся, если будет кому…

— Согласен, — ответил Карл. — Но остальные метатели разве не собираешься наводить?

— Тоже на шатёр командующего? А смысл?

— Вдруг не попадём с первого раза?

— Тоже мне проблема! Да за потерю метательных машин этого гнома их же король Беня Восьмой на кол посадит. Так зачем облегчать коротышкам участь?

— Злой ты, Томас.

— Я? Вовсе даже наоборот, я добрый и даже кошек люблю.

Это было правдой — в недавнем кашеварном прошлом, Блумберг прикормил на заставе десятка два хвостатых бездельников, постоянно путающихся под ногами. Сотнику, кстати, неоднократно за сегодняшний день мерещились мохнатые нахлебники, не разбежавшиеся, вопреки ожиданиям, а целеустремлённо следующие за отрядом на некотором удалении.

— Тогда начинаем, — усмехнулся Гржимек. — Томас — добрая душа.

Командующий хирдом «Швайнкопф» ждал доклада об исполнении приказа начальником штаба, и. чтобы не терять времени, решил повторить ужин. Зачем ещё добропорядочному гному пробиваться на самый верх общества, как не за возможностью жить красиво, весело, богато и сытно? Собственно, богатство и есть та мера, по которой определяется благоволение Небесного Первогнома к своим почитателям, а уже от количества денег зависит всё остальное.

— Подгорному Королевству сала! — с энтузиазмом воскликнул Беньямин Голомой, когда секретарь появился в шатре командующего в сопровождении слуг с подносами, кастрюльками, горшочками, котелками, судками, и прочей, радующей глаз и желудок посудой.