Джонни Оклахома, или Магия массового поражения - Страница 9

Господи, как же хорошо было на войне! Ручной пулемёт Калашникова рулит!

Эти с алебардами, чёрт бы их побрал. Против меча. Разрешите пригласить вас на тур вальса? Маэстро, музыку! Похоронный марш юному виконту! Или..?

Первый, жилистый одноглазый боец со шрамом через всё лицо, обозначил удар, и тут же постарался зацепить за ногу крюком на нижней части древка. Как же эта хреновина правильно называется? Забыл… Второй атаковал вяло, имея целью не задеть, а подставить под третьего. Хоровод? Каравай, каравай, кого хочешь выбирай…

Бац! Клинок скользнул по древку алебарды, срезая пальцы. А кто ж тебе доктор, запрещающий носить боевые рукавицы? Пижоны доморощенные, мля… На! Боец отвалился, зажимая обрубками глубокий порез на внутренней стороне бедра. Туше!

Это второй выбыл из игры. А первый, тот, что со шрамом, почему выпучил глаза и пыхтит громче паровоза? На алебарду села муха весом сто тридцать килограммов и не даёт её поднять? Извини, парень, ничего личного… Меч с хрустом пробил кожаную куртку с нашитыми кольчужными обрывками, и вышел из спины. Минус два.

Последний самый опасный? Похоже что так — нападать не торопится, ходит кругами, и мерзопакостно улыбается. И доспехи на нём подогнаны по фигуре. Обедневший дворянин, подавшийся в наёмники?

— Для меня было честью сражаться против вас, сэр Джонни!

— Было?

— Да, — кивнул тот, и, перевернув алебарду, воткнул её остриём в землю. — Признаю своё поражение, сэр Джонни.

Маркиз де Рамбуйе налился дурной кровью и, едва сдерживаясь, прошипел:

— Сегодняшний день в расчёт оплаты не войдёт.

Наёмник кивнул, и проорал, обращаясь к толпе:

— Я, риттер Сьёрг фон Тетюш, перед богами и людьми признаю себя вассалом виконта Джонни Оклендхайма и принимаю долг жизни!

— Серёга? — писатель не поверил своим ушам. — Ты?

— Я это, Ванька, конечно же я.

Маркиз де Рамбуйе выполнил обещание. Да попробовал бы он не выполнить, если собственная дружина устроила победителю овацию, а наёмники, половина из которых гномы, недвусмысленно застучали по щитам обухами боевых топоров. Так приветствуют героев или вызывают на бой — у сэра Гийома был выбор.

— Он, конечно, сволочь, но сволочь не лишённая определённого благородства, — риттер Сьёрг, размеренно покачиваясь в седле, объяснял Ивану некоторые нюансы местной жизни. — Если не прирезал тебя сразу, то можешь не сомневаться — погоню не отправит. Это некомильфо, если понимаешь о чём я.

— Благородство из него так и прёт, ага.

— А что ты хочешь? Наш добрый король давно и безнадёжно болен, и никто не мешает маркизу немного округлить свои владения. Влиятельные родственники при дворе, опять же. Наследников у Его Величества нет, и герцог Джеронимо Ланца — первый в очереди на престол, приходится сэру Гийому двоюродным братом. Дурное влияние среды, и всё такое… Тут поневоле станешь агрессором.

— Барона отравил!

— В целях сохранения солдатских жизней, — ухмыльнулся фон Тетюш. — По отношению к своим людям маркиз весьма человеколюбив.

Джонни немного помолчал, усваивая порцию информации, и задал мучивший его вопрос:

— Ты как к нему попал?

Риттер грустно улыбнулся:

— Когда лейтенанта королевской гвардии обвиняют в получении огромной взятки, якобы для беспрепятственного пропуска убийц во дворец, и приговаривают к четвертованию, то у него не слишком большой выбор работодателей.

— А ты?

— Я не брал.

— Неподкупный страж, да?

— Будешь смеяться, но это так.

— Что же не казнили?

— Успел убежать перед арестом — приговор вынесли заочно. Потом целую неделю прятался в лесах, а буквально два дня назад пришёл к маркизу. Кушать‑то хочется!

— Погоди, — Иван глубокомысленно почесал кончик носа. — Неделю?

— А всего тут уже месяц.

— Не понял…

Вова, хоть и пребывал в человеческом виде, слух имел как у нормального инфернального существа:

— Сумки тащил, некогда было за временем следить, — погладил золотой «Роллекс» на запястье. — Так уж получилось, извините.

— Извиняем, — риттер фон Тетюш плюнул коню под копыта. — Представляю, куда он Ирку с Лаврентием Борисычем запендюрил.

— А что? — вскинулся Вова. — Скорее всего, тоже выжили.

— Что значит «скорее всего»?

— То и значит, — насупился демон. — Я же не всемогущий, а по условиям договора вы все должны были умереть.

— В том мире.

— Ага, правильно. А в этом получили новые тела незадолго до их гибели. Формальности соблюдены, и остальное зависит от удачливости. Вы оба удачливые.

— Вот сучонок.

— И не обзывайся! После встречи с демоном удачливость человека возрастает на сто семнадцать процентов. Магическое число, однако.

— С тобой тут многие уже встречались.

— Эти не считаются, они неудачники.

— Владимир Дмитриевич, вы очень скользкий тип!

— В науке и спорте иначе нельзя — съедят! А потом просто привык.

Дальше ехали молча, думая каждый о своём. Скрипели несмазанные тележные оси, наглые белки перебегали через лесную дорогу чуть ли не под копытами коней, пели птички, пахло сосновой смолой и спелой земляникой… Настоящий рай, заставляющий позабыть о заботах и печалях.

— Слушай, Серёга, а куда мы вообще едем? — виконт первым нарушил молчание.

— Как куда? — удивился фон Тетюш. — Конечно же, к твоему отцу.

— Да?

— А больше некуда. Не в разбойники же идти?

— Я его совсем не знаю.

— Он тебя тоже.

— Это как?

— Древняя традиция предписывает дворянам отдавать наследников на воспитание в чужие семьи, дабы не избаловать отцовской строгостью и материнской любовью. Чтоб золотая середина была.